"Нобелиат Кутзее написал очень странный роман, короткий, как сон, набитый видениями. Робинзон внутри этого сна похож на даосского монаха, что не пользуется ничем из корабельного наследства. Он деревянной лопатой готовит остров к террасному земледелию, которым займутся неизвестные новые обитатели. Пятница его бессловесен, язык его надрезан и болтается во рту никчемным обрубком. Этого Робинзона видит женщина, случайно оказавшаяся на острове, она же видит и де Фо – будто передает эстафету от одного другому, будто мадам де Сталь из нашумевшего в свое время романа Владимира Шарова, инициирует их загадочным образом. А чуть скосит читатель глаза – нет ничего, ни Пятницы, ни Робинзона, все это бред сочинителя, тени на воде. Ну так напряжет зрение – и теней нет, лежат под водой погибшие корабли, рыбы проплывают между матросских ребер, выплывают из пустых глазниц."